В огне соблазна - Страница 26

Джонатан бросил на нее пристальный взгляд, затем кивнул.

— Конечно, ванна пойдет вам на пользу. Наверное, с моей стороны было бы неуместно предлагать потереть вам спинку?

— Да, неуместно.

— Очень жаль.

Дженнифер улыбнулась, давая понять, что оценила шутку.

— Большое спасибо за елочку, и поблагодарите от меня Дороти за то, что прислала украшения и мишуру, — сказала она, чувствуя огромное облегчение оттого, что Джонатан наконец-то собрался уходить.

— Вы сами сможете поблагодарить ее сегодня, — отозвался Джонатан, направляясь к двери.

Дженнифер с удивлением взглянула на него.

— Простите, что вы сказали? — переспросила она, решив, что ослышалась.

— О, я, наверное, забыл предупредить, что сегодня в семь часов вечера заеду за вами.

Эта фраза была произнесена на ходу, и, когда прозвучало последнее слово, Дженнифер услышала, как захлопнулась входная дверь.

Дженнифер не ожидала от себя такой прыти — через несколько секунд она уже была на крыльце.

— Джонатан! — закричала она во все горло. — Джонатан!

Он оглянулся.

— В чем дело?

— Я не смогу приехать к вам. И вы это прекрасно знаете.

— Нет, не знаю.

— Но ведь я с трудом передвигаюсь! У меня болит нога!

— Вы сами сказали, что сегодня чувствуете себя намного лучше.

— Но не настолько, чтобы ехать в гости! — возразила Дженнифер.

Джонатан пожал плечами.

— Никто не будет заставлять вас танцевать, если вы сами не захотите.

Вот как? Оказывается, на празднике, который Джонатан устраивает в своем доме, будут танцы, сделала вывод Дженнифер. А это значит, что гости явятся в вечерних нарядах.

— Нет, я не могу принять ваше приглашение, — решительно заявила она. — Мне совершенно нечего надеть. Как вы знаете, я собиралась провести Рождество в полном одиночестве, сидя у камина, и не захватила с собой ни одного платья.

— Но ведь вам двадцать четыре года, не так ли? — спросил Джонатан.

Дженнифер кивнула, не понимая, куда он клонит.

— Красивые двадцатичетырехлетние девушки не должны сидеть в сочельник в одиночестве у камина, как старушки.

Он сказал «красивые»! — с замиранием сердца подумала Дженнифер, чувствуя, что ее сопротивление сломлено.

— Вы поедете ко мне в гости, Дженнифер, — продолжал Джонатан. — Что касается одежды, то не стоит беспокоиться о таких пустяках. Среди моих гостей нет снобов, одни предпочитают спортивный стиль одежды, другие джинсы, третьи — вечерние туалеты. И никто не осуждает ближних за вкус.

Разговаривая с Дженнифер, Джонатан медленно поднялся на крыльцо дома и остановился напротив нее.

Чего он хочет?! — запаниковала Дженнифер. Словно отвечая на ее невысказанный вопрос, Джонатан обнял ее и крепко прижал к груди, как будто хотел согреть теплом своего тела.

Запрокинув голову и глядя на него снизу вверх, Дженнифер открыла было рот, чтобы возмутиться, но Джонатан не позволил ей сказать ни слова и жадно припал к ее губам. На этот раз поцелуй был страстным. У Дженнифер закружилась голова, по коже забегали мурашки. Ее внезапно охватило неистовое желание близости с Джонатаном. Впервые в жизни Дженнифер подумала о том, что она женщина и должна принадлежать любимому мужчине.

Когда руки Джонатана скользнули под ее халат и начали через тонкий шелк ночной рубашки ласкать грудь, Дженнифер затрепетала. Кристофер никогда не приводил ее в такое возбуждение. Дженнифер чувствовала, что Джонатан имеет над ней огромную власть, одним прикосновением он способен разбудить в ней желание и заставить ее подчиняться своей воле.

— Вы простудитесь, — внезапно отстранившись, сказал Джонатан. — Идите в дом и примите горячую ванну. Увидимся вечером.

Дженнифер с изумлением взглянула на него. Как можно оставаться спокойным и бесстрастным после жарких объятий? Неужели он не испытывает к ней никаких чувств? Или он просто потешается над ней?

Комок подступил к горлу Дженнифер, и она вернулась в коттедж. Как ни было ей больно, но она невольно прислушивалась к звукам отъезжающей машины Джонатана и, когда шум мотора стих вдали, направилась в ванную.

Она долго лежала в горячей, медленно остывающей воде и думала о Джонатане Фергюсоне и о своих странных отношениях с ним.

И зачем только я согласилась поехать к нему на вечеринку?! — спрашивала она себя. Впрочем, я, по существу, не давала согласия, да оно Джонатану и не нужно было. Он вел себя так, как будто имеет на меня права!

Выйдя из ванны, Дженнифер насухо вытерлась большим махровым полотенцем и осмотрела свою многострадальную ногу. Отек почти спал, и боль уже не была столь острой. Дело явно шло к поправке. Казалось бы, можно жить да радоваться, но мысли о предстоящей вечеринке не давали Дженнифер покою.

Все гости Джонатана, должно быть, хорошо знают друг друга, они готовятся к празднику, прихорашиваются. А она явится в дом Джонатана в брюках и в свитере. Дженнифер вздохнула.

Случайно ее взгляд упал на окно, на котором висела красивая кружевная занавеска, и у Дженнифер тут же родился план. Она хорошо шила — вообще любила рукодельничать — и всегда возила с собой нитки, иголки и ножницы.

Да, но вдруг Джудит хватится занавески? Нет, вряд ли. Скорее всего она даже не заметит ее отсутствия. И в конце концов эти старинные кружева принадлежат вовсе не Джудит. Дженнифер взглянула на висевший над камином портрет. Это была свадебная фотография дедушки и бабушки Джудит Макгивен.

Не сводя глаз с улыбающегося лица молодого Тимоти, Дженнифер мысленно попросила у него разрешения воспользоваться занавеской. Хозяин дома так приветливо и доброжелательно смотрел на нее, что у Дженнифер не возникло сомнений: она имеет право сшить себе вечерний наряд из старинных кружев.